Глава тринадцатая. Жизнь – это не то, что со мной происходит, а то, как я к этому отношусь.

В некоторой степени история из предыдущей главы даёт возможность представить себе и почувствовать, как это «не то, что происходит, а то, как отношусь».

Но если пойти дальше, то сами проблемы уже не проблемы, а, скажем, возможности, или, что там вы себе представите, по-новому относясь к привычным для вас вещам.

И мы даже согласимся с вами в том, что утверждение «не то, что происходит, а то, как отношусь» вам хорошо известно, а главное – хорошо понятно. И быть может, вы практикуете такой подход в своей повседневной жизни.

Однако же, несмотря на такие веские обстоятельства вашей осведомлённости в вопросе «не то, что происходит, а то, как отношусь», позволим себе процитировать известного вам Марка Твена из его сочинения «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» (или вместо читать, смотрите здесь).

…Бен уставился на него и через минуту сказал:

– Ага! Попался!

Ответа не было. Том глазами художника созерцал свой последний мазок, потом осторожно провел кистью опять и вновь откинулся назад – полюбовался. Бен подошел, и встал рядом. У Тома слюнки потекли при виде яблока, но он как ни в чем не бывало упорно продолжал свою работу. Бен оказал:

– Что, брат, заставляют работать?

Том круто повернулся к нему:

– А, это ты, Бен! Я и не заметил.

– Слушай-ка, я иду купаться… да, купаться! Небось, и тебе хочется, а? Но тебе, конечно, нельзя, придется работать. Ну конечно, еще бы!

Том посмотрел на него и сказал:

– Что ты называешь работой?

– А разве это не работа?

Том снова принялся белить забор и ответил небрежно:

– Может, работа, а может, и нет. Я знаю только одно: Тому Сойеру она по душе.

– Да что ты? Уж не хочешь ли ты оказать, что для тебя это занятие – приятное?

Кисть продолжала гулять по забору.

– Приятное? А что же в нем такого неприятного? Разве мальчикам каждый день достается белить заборы?

Дело представилось в новом свете. Бен перестал грызть яблоко. Том с упоением художника водил кистью взад и вперед, отступал на несколько шагов, чтобы полюбоваться эффектом, там и сям добавлял штришок и снова критически осматривал сделанное, а Бен следил за каждым его движением, увлекаясь все больше и больше. Наконец оказал:

– Слушай, Том, дай и мне побелить немножко!

Том задумался и, казалось, был готов согласиться, но в последнюю минуту передумал:

– Нет, нет, Бен… Все равно ничего не выйдет. Видишь ли, тетя Полли ужасно привередлива насчет этого забора: он ведь выходит на улицу. Будь это та сторона, что во двор, другое дело, но тут она страшно строга – надо белить очень и очень старательно. Из тысячи… даже, пожалуй, из двух тысяч мальчиков найдется только один, кто сумел бы выбелить его как следует.

– Да что ты? Вот никогда бы не подумал. Дай мне только попробовать… ну хоть немножечко. Будь я на твоем месте, я б тебе дал. А, Том?

– Бен, я бы с радостью, честное слово, но тетя Полли… Вот Джим тоже хотел, да она не позволила. Просился и Сид — не пустила. Теперь ты понимаешь, как мне трудно доверить эту работу тебе? Если ты начнешь белить, да вдруг что-нибудь выйдет не так…

– Вздор! Я буду стараться не хуже тебя. Мне бы только попробовать! Слушай: я дам тебе серединку вот этого яблока.

– Ладно! Впрочем, нет, Бен, лучше не надо… боюсь я…

– Я дам тебе все яблоко – все, что осталось.

Том вручил ему кисть с видимой неохотой, но с тайным восторгом в душе. И пока бывший пароход «Большая Миссури» трудился и потел на припеке, отставной художник сидел рядом в холодке на каком-то бочонке, болтал ногами, грыз яблоко и расставлял сети для других простаков. В простаках недостатка не было: мальчишки то и дело подходили к забору – подходили зубоскалить, а оставались белить…

…К полудню Том из жалкого бедняка, каким он был утром, превратился в богача, буквально утопающего в роскоши…

…Том приятно и весело провел время в большой компании, ничего не делая, а на заборе оказалось целых три слоя известки! Если бы известка не кончилась, он разорил бы всех мальчиков этого города.

Том сказал себе, что, в сущности, жизнь не так уж пуста и ничтожна. Сам того не ведая, он открыл великий закон, управляющий поступками людей, а именно: для того чтобы человек или мальчик страстно захотел обладать какой-нибудь вещью, пусть эта вещь достанется ему возможно труднее. Если бы он был таким же великим мудрецом, как и автор этой книги, он понял бы, что Работа есть то, что мы обязаны делать, а Игра есть то, что мы не обязаны делать. И это помогло бы ему уразуметь, почему изготовлять бумажные цветы или, например, вертеть мельницу – работа, а сбивать кегли и восходить на Монблан –удовольствие. В Англии есть богачи-джентльмены, которые в летние дни управляют четверкой, везущей омнибус за двадцать – тридцать миль, только потому, что это благородное занятие стоит им значительных денег; но, если бы им предложили жалованье за тот же нелегкий труд, развлечение стало бы работой, и они сейчас же отказались бы от нее.

Марк Твен убедителен. Ему хочется верить, с ним хочется согласиться.

Единственное, что смущает, так это разделение на организатора затеи (идентификация с Томом) и простаков (идентификация с другими мальчиками).

Этим самым читателю предлагается выбор – ты кто? Организатор или простак? Ты «повёлся»? Или «развёл»?

Ну, какой же русский / украинец / немец / и др. хочет быть лохом?

Все мы – организаторы / руководители / манипуляторы.

Но на каждого мудреца достаточно простоты. И над каждым манипулятором сидит свой манипулятор.

– Где у него кнопка, Ури?

И поднимаясь всё выше по иерархии манипуляторов, куда мы упрёмся?

Как же быть?

Вернее, кем?

Да забейте.

Ведь в тот момент, когда мальчики красили забор в их голове простаком был Том. И они получили свою прибыль – удовольствие от игры.

А то, что происходило в голове Тома: осознание того, что мальчики простаки – важно только для него и неизвестно больше никому.

Конечно, когда обе стороны, хвастаясь и нежно лелея свой эгоизм, выскажутся вслух о своём восприятии друг друга, будет драка.

– Да ты лошара!

– Нет, чувак, это ты – лошара!

– Я-то, лошара?!

– Бум!

– Бах!

– Ай!

– Ой!

– Сука!

Если вас беспокоит (сейчас или в перспективе) ярлык «Лузер» на вашем светлом лбу, это уже другой вопрос.

Пока всё.

Попробуйте относиться иначе.

Даже к привычным для вас вещам.